"Горе хочет, чтобы о нем говорили" — психолог о том, как пережить последствия войны

После победы будет эйфория, а потом осознание потерь и… эмоциональная яма? К жизни после войны нужно серьезно готовиться уже сегодня

Если вы думаете, что сможете вернуться к довоенной беззаботности, то — не совсем. Так, как было, уже не будет. Нам придется учиться жить заново – с разрушенными домами, погибшими близкими, травмами… Многое уже не перестанет болеть, не восстановится, не срастется. "Нам придется как-то интегрировать полученные травмы в остальную свою жизнь, — говорит психотерапевт Татьяна Станиславская. – Как-то каждое утро просыпаться, завтракать, идти на работу. Учиться этому остальную свою жизнь. И жить с тем истерзанным и искалеченным будет труднее всего".

Что происходит с нашей психикой сейчас и что будет после войны? И главное – что мы уже сегодня можем сделать для себя, "Телеграф" выяснил у психотерапевта Татьяны Станиславской.

"Мы уже "натренированы" на восприятие плохих новостей"

– Сегодня мы просыпаемся и планируем день с учетом возможных тревог, донатим, сидим в новостях. Мы фактически бежим к победе, уже падаем, но надеемся, что вот-вот и все кончится. А что будет потом, когда завершится война? Я наблюдала, что после длительных перегрузок на стрессе, когда уже все кончилось и можно расслабиться, люди чувствуют себя не ок, заболевают.

– Первое и главное – снова будут изменения. За годы войны психика успела более-менее адаптироваться к стрессу — и речь не идет о том, что нам наконец-то стало комфортно. Скорее, наоборот, мы уже "натренированы" на восприятие обстрелов, прилетов, взрывов, угроз, плохих новостей. Психика уже научилась все это прорабатывать, разъяснять, успокаиваться и таким образом сохранять себя.

Но после победы на месте всего перечисленного образуется условная "пустота". И она потребует заполнения. К примеру, апатией и истощением. Мы, наконец, почувствуем их, потому что сейчас не можем себе это позволить, ведь продолжаем ежедневно вставать и работать, выдерживать психическую нагрузку, масштаб которой даже не можем постичь.

Когда у нас освободится ресурс жить, а не выживать – нас накроет волна осознания, что на самом деле с нами сделали. Думаю, это будет время, когда мы нырнем в горе – личное и национальное.

А вместе с ним придут и депрессия и суициды. Психических нарушений и диагнозов значительно увеличится. Таков опыт всех войн. С последним выстрелом война не завершится. Начнётся процесс психической реструктуризации.

– Нам часто говорят, что ситуацию нужно принять, если мы не можем ее изменить — как это работает и работает ли? Если у нас травма всего общества — как все это принять? У многих не выходит.

– Принятие ситуации в буквальном смысле – это так и есть: ты принимаешь тот факт, что теперь будет иначе. И пытаешься подстроиться. Сначала психологически, потом – функционально.

Но действительно все это просто на словах. На самом деле, нам трудно перестраиваться – психика крепко держит привычные сценарии реагирования, ведь речь, в том числе о биохимии мозга.

Плюс нервная система, имеющая врожденные особенности. Плюс поведенческие сценарии. Плюс психотипы, генотипы, архетипы… То есть очень много факторов удерживает нас там, где мы есть. Поэтому перестраивать свое восприятие новой реальности – тяжело. И это нормально. Потому что психика – это сложная многослойная конструкция. Невозможно ее переключать, как коробку передач в авто.

Кстати, именно здесь возникают травмы. Именно здесь: когда психике не удается справиться с новым вызовом судьбы. Ты хочешь воспринимать что-то иначе (легче) – а не можешь.

– Есть ли качество исследования и мировые наработки – как жить в новой реальности после войны?

– Есть и исследования, и книги об этом. Информации много, но она не оптимистичная, к сожалению. К примеру, статистика суицидов военных после войны во Вьетнаме значительно превышает количество фактически погибших на фронте. Аналогичные данные о ветеранах войны в Сирии, Косово. После афганской войны в бывшем СССР значительно ухудшилась уголовная ситуация и пошел вверх наркобизнес.

Что касается проработки психотравм войны – здесь хорошие новости разве что у США и Израиля, потому что в этих двух странах созданы огромные инфраструктуры, которые занимаются военной психологией/психиатрией и имеют государственную поддержку. Там есть психологические реабилитационные центры, специализированные клиники, терапевтические сообщества. Каждый год создается много новых разъяснительных и образовательных материалов, проводятся постоянные исследования по эффективности терапевтических мероприятий, разрабатываются и тестируются новые подходы. Ни один ветеран, ни одна военная семья не остается без психологического сопровождения. Мы пока можем только мечтать о таком подходе.

– А что нам делать уже сегодня? Как подготовить себя к жизни после войны, поддержать свою психику, что-нибудь проработать?

– Лучшее, что можно сделать для себя – начать наконец посещать психотерапевта. Спросить рекомендации. Важно уже начинать говорить со специалистом о том, в каком вы состоянии, что пережили. Вы даже не представляете, сколько у каждого из нас того, что требует быть признанным, высказанным, поднятым на поверхность.

В минувшие выходные я проводила открытое онлайн-мероприятие – психотерапевтическое интервью с супругой погибшего Героя. Его пришли послушать несколько десятков участников. В течение мероприятия я много раз спрашивала их, как они чувствуют себя, есть ли вопрос, хочет ли кто-то поделиться своей историей… В ответ была сплошная тишина. Знаете почему? Потому что горе – оно именно такое. Молчаливое и монолитное, тяжелое и страшное.

В нашей культуре о горе не принято говорить. Мы не умеем, не знаем как, цепенеем, буквально. Поэтому наши исторические беды были закрыты в семейных шкафах, нашими бабушками-дедушками, на несколько поколений после. Но разве это принесло облегчение кому-то? Изуродованные психотравмами были и они, и наши родители, а теперь и мы.

Потому, пожалуйста, ходите в терапию. Не нужно ждать завершения войны. Несите уже сейчас – собственные страхи, тревоги, скорбь. Горе хочет, чтобы о нем говорили. Ибо требует уважения к себе, признанию и проживанию. Если мы снова, как и 80 лет назад, спрячем эмоциональную боль пережитой войны как можно дальше – наши дети и внуки будут платить за это разрушенной психикой. И, может, когда-то новой войной.

Находите тех, кто сможет вас обрадовать

– Не все люди готовы морально и финансово идти к психотерапевту, будем реалистами. Что делать в этом случае? Какие можно использовать психологические "костыли"?

– Тогда, во-первых – люди. Находите тех, кто сможет вас обрадовать, на кого вы можете опереться. Может даже улыбнуться, потому что юмор хорошо лечит. Ограничьте круг токсичных людей, которые транслируют негатив и запугивает, а ваши переживания обесценивает или отрицает. Ваши чувства важны, отрицательны – очень важны. А у нас долгие годы было принято отрицать их и вытеснять: "успокойся", "не переживай" и т.д.

Во-вторых – мелкие удовольствия. Постарайтесь наполнять ими жизнь — тем, что любите, но что не стоит дорого и просто, легкодоступно. Любимое место прогулки, вкус, аромат, музыка – это тоже еда и лекарство. Наполняйте себя тем, из чего хотели бы состоять.

Моя личная арт терапия – это вид из окна с панорамой Киева. Каждый вечер я смотрю на закат и радуюсь фантастической палитре неба. Каждый раз она разная и очень, очень живописная, в непревзойденном цвете. Каждый день я повторяю себе: смотри, как все меняется, это происходит постоянно, ежеминутно. Поэтому так, как есть сейчас, будет не всегда. На том и держусь (смеется).

– Как понять, что тебе нужна помощь и что с тобой не все хорошо? Спрашиваю, потому что очень часто на человека переживания негатив наваливается постепенно, наслаивается тоненько, падение в эмоциональную яму происходит не сразу…

– Опасны состояния, когда в значительной степени нарушается функциональность жизни — раз, когда это вредит разным сферам — две, и когда это происходит несколько недель — три.

Например, у человека не просто плохой сон, а на фоне хронического недосыпа — ухудшение концентрации внимания, частая головная боль, головокружение, снижение иммунитета. Последствия – снижение работоспособности, физическая слабость и частые заболевания. Это провоцирует ухудшение отношений в семье, конфликты с близкими. И все это длится не день и не два.

То есть признак простой: количество и сила страданий, которые приходится выносить. Если они истощают и действительно мешают вести привычный образ жизни – обращайтесь к специалисту.

Бывают частные случаи, когда человек несет прямую угрозу здоровью и жизни — себе или другим. Например, повышенная агрессия или даже психотические состояния могут натворить беды. Такому человеку тем более нужна помощь, причем срочно.