Различия между приемными родителями и ребенком не становятся проблемой

К новой семье© проект

Различия между приемными

родителями и ребенком не

становятся проблемой, если члены семьи

искренне принимают друг к друга

такими, какие они есть…

Родители Гарри Поттера были волшебниками, мальчик унаследовал их способности. После гибели мамы и отца Гарри стал жить вместе со своим дядей, тетей и их сыном. Все они были совершенно обыкновенными людьми. Дядя и тетя стыдились родителей мальчика и поэтому скрыли от него правду об их образе жизни, об их даре и о том, что послужило причиной их смерти. Они думали, что таким образом смогут воспрепятствовать проявлению у Гарри малейшей склонности к колдовству.

Более того, они заставляли мальчика спать в туалете, никогда не отмечали день его рождения и никогда не выказывали своей любви или расположения. Когда Гарри узнал о своем даре и ушел в Хогвартс, закрытую школу для подающих надежды магов, он, наконец, оказался в среде себе подобных, где не только уважали его талант, но и ценили его самого.

Говоря языком развития ребенка, у Гарри и его родственников не было согласия. Они были несовместимы.

Теория согласия является элементом теории привязанности. Суть ее в том, что чем больше общего между родителями и их малышом, тем более отзывчивыми они будут по отношению к его нуждам. А отзывчивость родителей создает доверие у младенца, которое приводит к формированию привязанности.

Но почему же тогда у Гарри Поттера, безусловно, нет никаких эмоциональных отклонений?

Действительно, все мы можем привести множество примеров, когда ребенок и его родители сильно отличаются друг от друга интеллектуальными способностями, личностными качествами, темпераментом, интересами и талантами, но, тем не менее, между ними существует сильная привязанность.

В соответствии с теорией развития на взаимодействие между младенцем и его родителями влияет как поведение ребенка, так и ответная реакция взрослых. Поведение же младенца зависит от внутреннего темперамента малыша и от отклика, который он получает от родителей.

Возбудимый ребенок легко раздражается. Родители, быстро реагирующие на плач возбудимого малыша, своими действиями дают ему понять, что на его призыв немедленно обратят внимание. В некоторых случаях беспокойство и раздражительность ребенка, уверенного в том, что его требования будут выполнены, уменьшается, он становится спокойнее и, как правило, не прилагает лишних усилий для выражения своих потребностей.

А родители, игнорирующие плач ребенка, считающие, что на самом деле ему ничего не нужно, а кричит он «просто так», своими действиями дают малышу понять, что ему не следует надеяться на удовлетворение его потребностей. Иногда случается так, что чем более нервным становится ребенок в ответ на недостаток внимания со стороны родителей, тем активнее родитель игнорирует поведение младенца. В некоторых случаях вследствие описанной ситуации младенец усугубляет свое поведение в надежде обратить на себя внимание взрослых.

Однако не только возбудимые дети могут не получать от родителей желаемого отклика. Послушному ребенку порой бывает трудно рассказать взрослым о своих неприятностях или желаниях. А родители в это время пребывают в уверенности, что раз ребенок ведет себя тихо, значит, он всем доволен.

Реакция родителей на поведение ребенка зависит от их собственного темперамента, ожиданий, взглядов на воспитание детей, истории, а также ролевой модели.

Для того чтобы между родителем и ребенком возникло согласие, их темпераменты не обязательно должны совпадать. Согласие создается способностью одного члена пары реагировать на второго (обычно отзывчивостью родителя на потребности ребенка, а не наоборот, поскольку взрослые более адаптированы к жизни, чем младенец). Хорошей парой для ребенка, испытывающего трудности с выражением своих потребностей, может быть родитель с повышенной чувствительностью и интуицией, а возбудимому ребенку больше всего подходит человек, чья ролевая модель заставляет его быстро реагировать на расстроенного младенца.

Однако часто случается так, что темперамент младенца задает тон его взаимоотношениям с родителями, влияя на их ожидания. Некоторые исследователи, например, Майкл Лэмб и Кэтлин Джилбрайд (Michael Lamb & Kathleen Gilbride) предполагают, что первоначальный опыт общения родителей и малыша оказывает длительное воздействие на их отношения. Некоторые родители, опираясь на свой первый опыт, и в дальнейшем продолжают реагировать на потребности своего ребенка, даже если его поведение меняется.

Иногда отзывчивость родителей и, следовательно, степень согласия меняется вслед за изменившимися обстоятельствами. Например, когда мать, озабоченная мыслями о финансовых затруднениях семьи, пропускает поступающие от ребенка сигналы, на которые раньше она откликалась немедленно.

Следовательно, уровень согласия имеет свою динамику. Он формируется сериями сигналов и откликов на них; отклики влияют на характер и способ подачи сигналов в будущем. По мере роста ребенка сигналы и отклики могут изменяться из-за изменяющегося опыта и обстоятельств в семье.

Растущий ребенок

Майкл Лэмб утверждает, что родителям и детям необязательно иметь схожие личностные характеристики и интересы, чтобы отлично подходить друг к другу. У спортивного ребенка могут быть родители, которые сами не занимаются спортом, но зато поддерживают интерес к нему у сына или дочери. Гораздо большее значение, говорит Лэмб, имеет энергия родителей, которую они способны направить на то, чтобы подбодрить ребенка в его начинаниях.

Различия между взрослыми и детьми все же могут способствовать возникновению некоторых проблем с взаимопониманием, считает Лэмб, поскольку родители иногда не могут сочувствовать интересам ребенка. Если мальчик хочет стать олимпийским чемпионом по футболу, могут ли родители представить себе всю силу его желания и сопереживать ему, если сами они не достигли в жизни особых высот?

Тим был бухгалтером. У его сына Адама в школе не все ладилось с математикой. Тим решил помочь сыну сделать домашнюю работу. Ему казалось, что учитель не уделяет Адаму достаточно времени, поэтому мальчик отстает. Он искренне верил, что если бы учитель больше занимался с сыном, Адам бы усваивал материал лучше. Разбирая домашнее задание, Тим обстоятельно объяснил сыну тему. Но когда Адам и после объяснения не смог уловить смысл, Тим тут же вышел из себя: «Это же элементарно!» - закричал он. Адам не только почувствовал себя тупицей, но понял, что своей «глупостью» он разочаровал отца.

Родитель, на себе испытавший, что такое проблемы с обучаемостью, говорит Лэмб, может лучше понять ребенка и помочь ему найти пути индивидуального преодоления трудностей.

Однако и сходство между родителями и ребенком не всегда ведет к гармонии.

Отец-спортсмен может видеть в своем сыне только его физические способности и утверждать, что он понимает, какие цели должен ставить перед собой его ребенок. Навязывая свой спортивный опыт сыну, он может пропустить сигналы ребенка, касающиеся его собственного видения себя в спортивной жизни. Мальчик может даже не посылать сигналов, видя, что его отец поглощен собственным спортивным опытом и закрыт для восприятия желаний ребенка, отличающихся от его собственных планов.

Родитель, переживший немало неприятных минут из-за проблем с обучаемостью, в состоянии понять невысказанную мольбу ребенка о помощи, но часто оставляет ее без внимания, или даже насаждает нездоровый способ разрешения ситуации: Тебе просто не дается математика. Я был таким же. С этим ничего не поделаешь.

Уровень согласия проявляется не тогда, когда родитель говорит: «картошка», а ребенок - «кайтоська»; о нем можно судить по тому, что случается, когда ребенок говорит «кайтоська». Понимает ли родитель, что слово, произносимое ребенком, означает «картошка»? Сразу ли ребенок получает картошку или он должен сначала повторить это слово так, как его произносят родители? Смеются ли взрослые над ребенком, когда тот говорит «кайтоська»? Делают ли они ему замечания: «Не кривляйся!» или «В нашей семье так не говорят»?

Родительские ожидания

На согласие между родителями и детьми также могут влиять ожидания и надежды, которые взрослые связывают с ребенком. Рут Макрой, Харольд Гротевант и Луис А. Цурхер-младший (Ruth McRoy, Harold Grotevant, Louis A. Zurcher Jr.) считают, что если ребенок не оправдывает ожиданий родителей, он может заключить, что не подходит им.

Например, родители девочки, наделенной спортивными способностями, хотят, чтобы из нее получилась вторая Миа Хэмм (лучшая футболистка США – прим. переводчика). Если у дочери нет такой цели или у нее не хватает способностей, чтобы ее добиться, она может почувствовать, что она – не такая, какой ее хотят видеть родители. При этом не важно, спортсмены ли родители или нет; важно то, что ожидания или стремления родителей расходятся с желаниями или способностями ребенка.

Случай для изучения

Вики была усыновлена людьми, с которыми у нее не было ничего общего.

Умственные способности ее отца были ниже среднего, и в школе он доучился только до девятого класса.

У матери девочки интеллект был на среднем уровне, у нее был диплом об окончании школы.

Коэффициент интеллекта Вики превышал 135 баллов.

Когда она училась во втором классе, родители уже не могли помогать ей с домашними заданиями, если она что-нибудь не понимала. В двенадцать лет ей приходилось сознательно упрощать свой язык и мысли, чтобы беседа с отцом и матерью имела смысл. Они не понимали ее стремления все знать и не разделяли ее интереса к чтению или к политике. Они не могли понять, почему образование, которое дает колледж, оказалось недостаточным для нее, почему ей обязательно нужно поступать в аспирантуру и получать ученую степень.

Способы, с помощью которых родители пытались преодолеть различия между ними и дочерью, наложили отпечаток на отношения Вики с каждым из них.

Девочка поняла, что некоторые вопросы слишком сложны для ее отца, поэтому она оставила попытки обсуждать их с ним. Они оба интересовались футболом, и, несмотря на то, что разница в интеллекте была видна даже в том, как каждый из них понимал правила и стратегию игры, они с удовольствием смотрели футбол вместе. Однако важнее всего было то, что отец принял ее и любил ее такой, какая она есть. «Он всегда принимал меня такой, какая я есть, и никогда не пытался изменить меня, поэтому и мне легко принимать его таким, какой он есть», - говорит Вики.

Отношения Вики с матерью складывались не так гладко. Женщине трудно было смириться с существованием различий между ней и дочерью, и Вики чувствовала, что мама не просто хотела изменить ее, а хотела изменить ее потому, что ей не нравилось, какой она была. Желание Вики поступить в аспирантуру не нашло отклика у мамы, женщине казалось, что дочь уже достаточно хорошо образованна; но, кроме этого, Вики считала, что мама видела в этом желании порок личности – показатель того, что Вики думает, что она лучше, чем другие люди. Их различия привели к серьезным конфликтам, особенно в подростковом возрасте, и предосудительное отношение матери к этим различиями способствовало понижению самооценки Вики. «Я чувствовала всем сердцем, что она любила свою воображаемую, а не реальную дочь», - рассказывает Вики.

В результате терапии и изучения семейной динамики Вики успешно преодолела многие внутренние конфликты и поняла, что неприятие матерью индивидуальности дочери порождено неуверенностью женщины в себе. Когда Вики исполнилось тридцать пять лет, ее приемной матери было шестьдесят пять, и она стала терпимей относиться к дочери, даже извинилась за свое поведение в то время, когда Вики была подростком. Вики, в свою очередь, поняла, что ее мама не собиралась меняться. «Я лучше отношусь к ней сейчас и понимаю, что она не изменится. Она осознает, что мы никогда не придем к согласию по многим вопросам». Женщины прояснили некоторые основные моменты, которые, как они обе знали, могли спровоцировать конфликт, и сосредоточили свое внимание (и разговоры) на маленьком сыне Вики, которого они обе обожают.

Разница между интеллектуальным уровнем Вики и ее отца была примерно такой же, как и между Вики и матерью. Однако способ, который каждый из родителей избрал для того, чтобы приспособиться к этим различиям, повлиял на их отношения с Вики сильнее, чем сами различия.

Поскольку отец Вики принимал дочь, и, возможно, из-за того, что различия между ними были столь велики, что ни он, ни она не имели никаких надежд на их нивелирование, они оказались способными на теплые, взаимно уважительные отношения, без серьезных конфликтов.

Поскольку Вики считала, что мать осуждала ее за то, что она отличается от нее, потребовалось много лет, чтобы достигнуть гармонии. Даже утверждение нейтральной стороны, что Вики действительно талантлива и умна, не истребило чувства, что она недостаточно хороша, поскольку она не оправдала ожиданий своей матери.

В детстве и юношестве Вики считала, что основная причина того, что она настолько отличается от родителей, - усыновление, она думала также, что, скорее всего, ее умственные способности обусловлены генетикой. Хотя коэффициент интеллекта членов этой семьи мог быть столь различным и из-за того, что Вики была приемным ребенком, сейчас она понимает, что не различия породили конфликт, который произошел у нее с матерью.

Она видит, например, что ее муж имеет мало общего со своими биологическими родителями. Кроме того, Вики познакомилась со своей биологической мамой, которая, как оказалось, разделяет некоторые из ее интересов и имеет сходные биоритмы, но ей совершенно не свойственна интроспективная натура Вики. Более того, несмотря на то, что Вики почувствовала себя свободнее, обретя биологическую маму, которая, так же, как и она сама, считала, что долго валяться по утрам в постели – отнюдь не признак лени, а просто приятное времяпрепровождение, Вики все равно вела работу по восстановлению чувств по отношению к приемной матери – человеку, который имел огромное влияние на ее воспитание и на последующее самоощущение.

«Все это очень сложно, - заключает Вики. – Я действительно думаю, что генетика влияет на согласию между приемным ребенком и усыновителями. Конечно, я понимаю также, что генетика – это не все».

Фактор усыновления

Приемные семьи – не единственные семьи, в которых встречается несовместимость между личностными характеристиками родителей и детей, или между родительскими ожиданиями и поведением ребенка. Однако поскольку на многие черты влияет генетика, несхожесть между родителями и детьми чаще проявляется в приемных, нежели в биологических семьях.

Однако склонность усыновителей и ребенка списывать различия между собой на усыновление или генетику способствует возникновению еще большей несовместимости в приемной семье.

МакРой и ее коллеги предполагают, что если родители относят различия на счет усыновления, они эффективно дистанцируют себя и от проблемы, и от ребенка. Для родителей это выход – заявить: «В этой проблеме нет нашей вины». Однажды приемные родители осознают, что их ребенок отличается от них, и что его индивидуальные черты – и любые связанные с ними конфликты - вышли из-под их контроля; в этом случае, списав все на приемный статус ребенка, они чувствуют себя освобожденными от обязанности искать способы решения проблемы.

МакРой и ее коллеги считают, что если приемные родители ведут себя таким образом, часто это является первым признаком их эмоционального отдаления от ребенка. По прошествии времени эта дистанцированность усиливает в ребенке чувство отверженности, отверженности не только биологическими родителями, но и усыновителями.

О приведенной модели поведения часто говорили приемные подростки, проходившие курс лечения местном медицинском центре, где проводили свое исследование МакРой и ее коллеги. С другой стороны, ученые также обнаружили, что родителям трудно отрицать тот факт, что наследственность имеет некое влияние на характер или поведение ребенка. «Проблемы несовместимости появляются в тех семьях, где родители либо преуменьшают, либо преувеличивают важность наследственности приемного ребенка», - говорят ученые.

Хотя исследователи установили, что за возникновение эмоциональных проблем у подростков ответственность несут многие факторы, однако оказалось, что степень согласия несколько различна в приемных и биологических семьях, принимавших участие в исследовании.

Восемь из пятидесяти приемных семей и только одна из пятидесяти биологических имели недостаточную совместимость между стилем поведения ребенка и усыновителей. Одиннадцать приемных семей и четыре биологических столкнулись с проблемами, возникшими из-за несовпадения между стремлениями родителей и реальными достижениями ребенка.

Что делать?

Пятьдесят лет назад специалисты, занимающиеся усыновлениями, старались подбирать приемного ребенка с учетом личностных характеристик усыновителей. Их усилия, рассказывает один социальных работник, имели примерно такой же результат, как если бы они, стоя на вершине снежной горки, сажали ребенка на санки и подталкивали его вниз, к стоящим там будущим усыновителям, которые бы ловили малыша. Кто поймает – тот и забирает ребенка себе. Как может социальный работник, посмотрев на младенца, предсказать, совпадут ли его будущий темперамент, личностные характеристики, способности и таланты с этими же показателями приемных родителей?

Возможно, установившаяся практика выбора биологическими родителями усыновителей для их ребенка приведет к появлению большего числа гармоничных союзов. Социальные работники, участвовавшие в открытых усыновлениях, говорят, что биологические родители склонны выбирать в усыновители тех людей, которые либо больше похожи на них самих, либо совпадают с представлениями биологических родителей о том, какими должны быть усыновители.

Однако, как мы видели, проблема сложна, она не упирается в вопрос о том, любит ли человек понежиться в постели или есть мороженное в стрессовой ситуации. Даже одинаковый уровень интеллекта или общий круг интересов не всегда являются гарантами совместимости.

Один приемный родитель предложил сравнить приемных детей и усыновителей с донорами крови и пациентами, которым эту кровь переливают. Некоторые дети похожи на первую группу крови, называемую «универсальной». Они могут жить в любой семье. Гарри Поттер, наверное, попадает в эту категорию. Некоторые приемные родители похожи на пациентов с «универсальной» группой крови. Они могут усыновить любого ребенка. Другие дети и родители не столь универсальны.

Споры специалистов по поводу совместимости напоминают нам, что хотя отношения ребенка и родителей постоянно развиваются, дети, как правило, приспосабливаются хуже взрослых. Безусловно, если речь идет об усыновлении, недопустимо говорить, что ребенок не подходит для усыновления, потому что он не «универсальный донор». Долг приемных родителей быть гибкими и принимать ребенка таким, какой он есть.

Они должны приспособиться к темпераменту малыша, когда он еще младенец. По мере его взросления, им нужно время от времени соотносить свои ожидания и надежды с реальным положением вещей и быть открытыми по отношению к талантам, способностям и сомнениям ребенка.

Принять ребенка таким, какой он есть, очень важно, но недостаточно. Его индивидуальность необходимо холить и лелеять.

Перевод Натальи Ран

(Differences between adoptive parents and child not problematic when true acceptance exists)

Лоис Рускаи Мелина (Lois Ruskai Melina) – “Adopted Child”, Vol. 19, # 2, February 2000. USA.