Психологическая помощь семьям, взявшим на воспитание детей из государственных учреждений

К новой семье© проект

Дети, лишенные родителей и взятые на воспитание в семью, — новая проблема в научной и практической психологии.

Одновременно с расширением гласности в области воспитания детей, лишенных родителей, в государственных учреждениях, с ростом общественного и научного внимания к практике организации воспитания в детских домах и домах ребенка должен быть поставлен вопрос и о помощи тем родителям, которые воспитывают приемных детей. Вполне отдавая себе отчет в деликатности, интимности и психологической сложности данной проблемы, считаем все же, что ее замалчивание, неприкосновенность, а следовательно, отсутствие психологических исследований оборачивается серьезными жизненными драмами и для детей, и для взрослых. На сегодняшний день родители, взявшие на себя благородное дело воспитания сирот в семье, оказываются один на один с затруднениями, они, по существу, лишены возможности обратиться за квалифицированной помощью к специалистам не только потому, что их сдерживает страх разглашения тайн усыновления, но и в связи с тем, что прикладная психология еще не готова предложить им квалифицированную и научно обоснованную помощь.

Вместе с тем развернувшаяся в нашей стране научная и практическая работа в области психологического консультирования семей, испытывающих трудности в воспитании детей, начинает накапливать и некоторый опыт по оказанию помощи родителям, воспитывающим приемных детей

В работе принимали участие шесть семей, дети которых были взяты на воспитание из домов ребенка с рождения или на первом году жизни.

К моменту обращения в консультацию возраст детей от 4 до 6,5 лет. Все дети были единственными в семье, из них 2 девочки и 4 мальчика, о факте своего усыновления дети не знали. Три семьи были полными, в трех воспитанием занимались мать с помощью бабушки, отцы после развода воспитанием детей не занимались. Родители обращались в консультацию с жалобами на трудное поведение детей.

Состояние детей характеризовалось такими же чертами дезадаптации, как и в группе детей, живущих с родителями. Следовательно, можно думать, что сам факт усыновления не является причинным по отношению к невротическому дезадаптированному поведению детей. И для приемных детей причины попадания в группу повышенного риска в отношении неврозов связаны с действием описанных психологических факторов. Для усыновленных так же, как и для родных детей, были характерны искажения общего хода психического развития, одинаково отличающие и тех и других от группы гармонично развивающихся сверстников.

Особые черты, характеризующие семьи с усыновленными детьми, в отличие от всей исследованной группы, касались специфики поведения родителей в психологической консультации в ходе диагностического и установочного этапов работы, а также некоторых особенностей отношений в семье и семейного воспитания.

Характеристика поведения родителей приемных детей в процессе диагностики и создания установки на коррекционную работу

Переживания семейного неблагополучия и повышенная тревожность у родителей приемных детей достигают столь высокого накала, что первые встречи создают буквально непереносимое напряжение, как у родителей, так и у психолога. Это проявляется в трудностях речи, в чрезвычайной осторожности в выборе слов, во всевозможных оговорках, разъяснениях и уточнениях со стороны родителей. Рассказ о своем ребенке кажется крайне запутанным и противоречивым, что нередко создает у психолога, как позже выясняется, ложное впечатление о том, что мать совершенно не знает своего ребенка и ничего толком не может о нем рассказать.

Очень важно иметь в виду, что, находясь в состоянии крайнего напряжения, охваченные тотальной тревожностью родители болезненно, с преувеличенной подозрительностью относятся к психологу и ко всей обстановке в консультации. Нить психологического контакта столь тонка и уязвима, что достаточно даже незначительного мешающего воздействия, абсолютно нейтрального по отношению к взаимодействию, чтобы контакт был прерван и родитель обвинил психолога в недостаточной чуткости, внимательности, способности понять.

Неоднократно, по тем или иным чисто внешним причинам, как, например, психолог был вынужден отвлечься на короткое время от беседы, т. к. его вызвали к телефону, или же за стеной кто-то громко говорил или смеялся, родители прерывали контакт, сообщали, что они поспешили с обращением в консультацию, но все-таки через некоторое время вновь приходили к психологу. Это вполне психологически понятно, т. к. остро переживаемый кризис буквально «гонит» родителей за помощью. Одна из матерей, прервав только-только начавшийся контакт, обвинила психолога в том, что ее никто не может понять, в раздражении покинула консультацию, а через некоторое время психолог получает от нее письмо с глубокой и прочувствованной исповедью. Впоследствии психокоррекционная работа прошла с мамой и ребенком весьма успешно.

Следовательно, установление доверительного контакта с родителями, крайне важного в любой консультативной работе, для консультирования и коррекции родителей с приемными детьми приобретает особо важное, первостепенное значение. При этом в ходе первых встреч лишь малая часть родителей оказывается способными прорвать столь мучительную для них ситуацию «тайны рождения ребенка». В нашем опыте в большинстве случаев такие признания возникали после установочного этапа, после родительского собрания, а иногда только в ходе работы группы.

Немалую роль в достижении доверия со стороны родителей играет способность психолога построить естественный контакт с ребенком. Убедительно описывается изменение контакта с психологом после родительского собрания и диагностики в дневниковых записях. Приведем только один пример:

— Первое впечатление от разговоров с тобой у меня и у дочери было не очень хорошее, она очень настороженно с тобой держалась, по-моему, побаивалась тебя и не хотела во второй раз ехать в консультацию. Мне ты показалась слишком благополучной и холодной. Но уже во второй раз, когда я увидела, с каким желанием моя дочь играет с тобой, когда я услышала ее непрерывное щебетанье, ее смех, ты мне показалась совсем другой, ты стала для моей дочери как-то вдруг непререкаемым авторитетом, поэтому я поверила тебе. А после собрания я увидела тебя совсем другой: сразу было видно, что ты не только можешь нам помочь, но и очень хочешь этого, было видно, как на тебя смотрят те, с кем ты работала, и хотя ты все время возражала противвсех теплых слов в твой адрес, скажу только одно, я тебе верю...

Как уже отмечено, в ходе первых встреч родители, дети которых родились в семье, проявляли одну из трех стратегий: требование совета по воспитанию, требование включения в группу, поиск психологической помощи. Для родителей приемных детей характерна стратегия поиска психологической помощи, однако ее проявление имеет некоторые специфические черты. Во-первых, идеи и ощущения родительской несостоятельности выражены очень сильно, практически основная, не вполне осознаваемая мотивационная формула обращения в консультацию звучит так: «что делать, ведь я плохая мать своему ребенку», «я старалась быть хорошей матерью своему ребенку, но у меня ничего не получилось».

Анализ семейного воспитания, супружеских и родительско-детских отношений показал некоторые особенности, характерные для родителей, воспитывающих приемных детей, что необходимо учитывать при построении индивидуальной программы коррекции.

Прежде всего, это проявилось при изучении мотивов семейного воспитания и родительских позиций. В работе были описаны разнообразные мотивы воспитания, вскрывающиеся в семьях детей из группы риска в отношении неврозов.

Можно выделить две большие группы мотивов воспитания.

Мотивы, возникновение которых в большей степени связано с жизненным опытом родителей, с воспоминаниями собственного детского опыта, с их личностными особенностями, и мотивы воспитания, возникающие в большей степени как результат супружеских отношений.

К первой категории относятся следующие мотивы: воспитание как реализация потребности смысла жизни; воспитание как реализация потребности достижения; воспитание как реализация сверхценных идеалов или определенных качеств. Ко второй категории относятся мотивы: воспитание как реализация потребности в эмоциональном контакте; воспитание как реализация определенной системы.

Следует оговориться, что данное разделение, конечно же, условно, в реальной жизни семьи все эти мотивационные тенденции, исходящие от одного или обоих родителей и от их супружеских отношений, переплетены в ежедневном взаимодействии с ребенком, в бытии каждой семьи, однако приведенное разграничение полезно, так как позволяет при построении коррекции мотивационных структур сделать центром психологического воздействия в одной семье личность родителей, а в другой направлять воздействие в большей степени на супружеские отношения.

Психологический анализ биографического материала показывает, что для родителей приемных детей (как для матерей, так и для отцов) воспитание стало основной деятельностью, мотив которой в реализации потребности смысла жизни. Как известно, удовлетворение этой потребности связано с обоснованием для себя смысла своего бытия, с ясным, практически приемлемым и заслуживающим одобрения самого человека направлением его действий. У родителей, взявших детей на воспитание, смысл жизни наполняется заботой о ребенке. Родители не всегда осознают это, полагая, что цель их жизни в другом, однако счастливыми и радостными они чувствуют себя только в непосредственном общении с ребенком, в делах, связанных с заботой о нем. Для таких родителей характерна попытка создавать и удерживать излишне близкую личностную дистанцию с ребенком. Возрастное и закономерное отдаление ребенка, повышение субъективной значимости для него других людей воспринимается бессознательно как угроза собственным потребностям.

Для таких родителей характерна позиция «жить вместо ребенка», они стремятся слить свою жизнь с жизнью детей. Ярким примером может служить мама, которая излишне опекает своего ребенка, длительно выполняет за него все то, что он способен делать самостоятельно (одевает, кормит, моет). В результате она получает требуемое чувство своей необходимости и препятствует с необычайным упорством всякому проявлению самостоятельности ребенка. Обычно такие родители с особой ревностью и подозрительностью относятся к игровым занятиям ребенка с психологом, стараются показать, что ребенок самостоятельно не хочет играть, пытаются надолго оставаться с группой играющих в игровой комнате даже тогда, когда это ребенку совсем не нужно, а если дети просят родителей выйти, то все занятие стоят под дверью, прислушиваются ко всему, что там происходит. Доверительный контакт ребенка с психологом воспринимается нередко как угроза собственному родительскому авторитету.

При изучении позиций родителей, воспитывающих приемных детей, наряду с общими характеристиками неадекватности, ригидности и непрогностичности, была обнаружена некоторая специфика в конкретном проявлении этих неблагоприятных качеств. Например, неадекватность родительской позиции в сфере социально-перцептивных особенностей выражена особенно ярко. Образ ребенка, восприятие присущих ему психологических качеств, характера, темперамента, склонностей, физических особенностей «зашумляется», делается неточным, недифференцированным, грубо оценочным в основном за счет постоянно сопровождающего родителей страха, что у ребенка «неблагоприятный генофонд», плохая наследственность. Находясь под постоянным давлением особого комплекса страха, родители начинают фиксировать любые даже самые мелкие черты неправильного поведения, которые вполне могут быть объяснены естественным ходом взросления ребенка, закономерным возрастным кризисом. Образ ребенка окрашивается в представлении родителей в мрачные тона, начинает обосновываться как проявление болезни, будущее ребенка выступает в красках пессимистического предвидения всевозможных бед, ограничений, непреодолимых трудностей.

«Я» ребенка наполняется бессознательно для родителей в основном негативными качествами, а достоинства ребенка преуменьшаются.

Социально-перцептивные особенности приводят к нарушению родительских позиций и в сфере взаимодействия с детьми. Воспитание все более переосмысливается как исправление врожденных недостатков. Уходит непосредственная радость от общения с ребенком, естественность, возникает родительское доминирование, повышенный контроль, подозрительность, ограничивается принятие ребенка, и в итоге любовь к ребенку становится условной, а жизнь вместе с ребенком превращается в постоянное тревожное отыскивание всего того, что якобы неправильно, не так, как у других.

Характеристика особенностей коррекционной работы с семьями, воспитывающими приемных детей

Коррекционная работа с детьми в ходе игровых занятий не выявила никакой специфики поведения приемных детей, которая хоть сколько-нибудь отличала бы их от группы родных детей. Для всей группы в целом была выявлена характерная динамика как в изменении поведения и личностного реагирования у каждого ребенка в отдельности, так и в целом для группы.

Количественный подсчет эффективности по критерию ликвидации проявления дезадаптации у детей дал одинаковые результаты для всех: и для приемных, и для рожденных в семье. Коррекционный процесс в родительском семинаре и в родительской группе в целом также характеризовался общими закономерностями, как для всей группы, так и для родителей приемных детей. Все участники психокоррекции проявляли характерную для групповой работы данного вида закономерную динамику изменения поведения, эмоционального реагирования, усвоения групповых правил и норм.

Вместе с тем необходимо отметить, что коррекционный процесс выполняет для родителей приемных детей, наряду с общими для всех участников функциями, также и некоторые особые. Наиболее важным механизмом, обеспечивающим успешность всей дальнейшей коррекционной работы, становится снятие повышенной тревожности, напряженности, особого «комплекса страха», разрыв круга одиночества. Здесь не так важно, признался или не признался родитель в том, что он воспитывает приемного ребенка, гораздо важнее другое: родитель оказывается в кругу единомышленников и в кругу людей, объединенных сходными проблемами. Причем родители убеждаются в том, что их проблемы не специфичны для них как для «неродных родителей», они возникают и у тех, кто родил детей, но, тем не менее, испытывает трудности в их воспитании. Такое приобщение к кругу доверяющих и сочувствующих друг другу людей — основной фактор, обеспечивающий успешность активной психологической работы.

Для иллюстрации изменений, достигаемых в работе с родителями, воспитывающими приемных детей, приведем пример, показывающий, как меняется восприятие ребенка - матерью после коррекции.

«Портрет моего ребенка (до начала занятий)

Примерно с 2 лет у моей дочери проявился очень сильно выраженный негативизм, который сохранился и до сего времени. Самое главное — сделать так, как она сказала, не подчиниться чужому мнению. Не столь важно, о чем именно спор, важно сделать наоборот. Она очень возбудима и двигательно, моторно, и психически. Совершенно незначительные вещи у нее неадекватно вызывают бурную реакцию, истерики. Для нее характерны злоба, агрессивность по отношению ко взрослым дома как норма поведения. Случалось и в саду, хотя нормой пока не стало. Сочувствовать она, видимо, способна плохо, по-моему, она получает злорадное удовольствие, когда другому больно. Интеллектуально и по силе чувств опережает свой возраст. С ровесниками ей чаще всего неинтересно, стремится дружить со старшими детьми».

«Портрет моего ребенка» (после занятий)

В моей дочери мне нравится ее эмоциональность, она все очень чутко, иногда, даже по-взрослому, понимает и чувствует, стали много вместе играть. Многому учусь у нее, особенно в играх. По-моему, она очень симпатичная девчушка, болтушка, очень подвижна, женственна. На занятиях в саду отвлекается, но я заметила, что, когда ей работа интересна, вполне может быть сосредоточенной, надо только найти ей дело по душе. После занятий в консультации стала намного спокойнее, правда, не знаю, кто больше изменился, моя дочь или я сама. Теперь стараюсь не кидаться в панику, если мне что-то не нравится в ее поведении или если в саду ею недовольны, а наоборот, стараюсь ей помочь. Оказывается, очень многое можно сделать шуткой и похвалой».

Таким образом, опыт применения комплексной психологической коррекции в работе с родителями, воспитывающими приемных детей, в целях профилактики неврозов показал, что такая работа полезна и эффективна.

Она может быть организована в учреждениях консультативного типа в полном объеме. Кроме того, как нам кажется, психологическая коррекция дисгармоний развития в детской игровой группе вполне может войти в практику работы психологов в государственных дошкольных учреждениях для детей, лишенных родительского попечительства. Необходимо только организовать соответствующую подготовку специалистов в области консультирования и психокоррекции.

Вполне отдавая себе отчет в том, что наш опыт крайне мал, что, ограничиваясь целью профилактики неврозов у детей-дошкольников, к работе не привлекались семьи, воспитывающие приемных детей, с иными проблемами, считаем, что цель данной публикации в привлечении внимания специалистов по прикладной психологии к актуальной и благородной задаче – психологической помощи родителям, воспитывающим приёмных детей.

СПИВАКОВСКАЯ Алла Семеновна — доктор психологических наук, доцент кафедры медицинской психологии Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, специалист в области диагностики и коррекции психического статуса детей.

Соч.: Нарушения игровой деятельности.— М., 1980; Игра — это серьезно.— М., 1982; Как быть родителями.— М., 1986; Профилактика детских неврозов.— М., 1988.

Особенности развития личности ребёнка, лишенного родительского попечительства. Дети с отклоняющимся поведением/ под ред. В.С. Мухиной. – М., 1989. – с. 134-142.

К НОВОЙ СЕМЬЕ© проект