Страницами Стамбула

Для тех, кто не боится летать самолетами, любой вид свысока захватывает дух. Я принадлежу к их числу. Несмотря на то что много путешествую по миру, пользуясь воздушным транспортом, каждый раз не устаю восхищаться. Но одна картинка занимает особенное место в моих воспоминаниях – это вид Стамбула. Бесконечное число красных флагов и минаретов, напоминающих воинственных охранников, всегда готовых выступить в защиту римской, византийской или оттоманской империи, которым когда-то принадлежал город... Рассматривая все это великолепие, я укреплялась в своем желании опровергнуть представление о том, что Турция хороша только летом (моя поездка попала на межсезонье). Что кроме протоптанных туристических троп к Голубой Мечети, храму святой Софии и Большому стамбульскому базару, ходить там негде и смотреть нечего. Не спорю, все эти места уникальны и наполнены удивительной энергетикой. Но сколько всего чудесного и необычного прячется в вещах, которые случаются мимоходом...

В повседневной жизни.

Моя поездка на Восток была связана с Охраном Памуком, а точнее – с его романом, который получил Нобелевскую премию. В нем так трогательно был описан Стамбул, его родной город, что мне непременно захотелось все увидеть своими глазами. Первый вопрос, который я задала местному гиду Недиму: «Где живет Орхан Памук?» – «Он умер», – совершенно серьезно ответил мне пожилой человек с седыми волосами, который последние 30 лет специализировался на туристах со всех частей бывшего СССР.

Мы пробивались вниз по улице, заполненной людьми, к самым известным архитектурным памятникам – Голубой Мечети и храму святой Софии. Многие заявления Памука заслужили неодобрение правящего режима, и большинство турок отвернулось от него. Мой гид принадлежал к числу тех, кто оставлял восхваления этого автора иностранцам. В заключение Недим улыбнулся и изрек: «Хотите знать, как получить Нобелевскую премию по литературе? Напишите что-нибудь против своей страны». Была в его словах правда, цепляющая за живое, но ослепленная синтаксисом Памука, и я восприняла сказанное с долей скептицизма.

Духовный опыт

Настроение испортиться не успело, потому что впереди меня ждала встреча с восьмым чудом света – храмом святой Софии. С 532-го и до 1453 года нашей эры это был самый большой христианский собор. После завоевания Османа он стал мечетью, а сегодня – музеем. Его стены украшены дорогими мраморными панелями: зелеными, желтыми, белыми, красными, лиловыми. Раньше я понятия не имела, что мрамор так многолик и так благороден.

Покидала храм с одной мыслью: несмотря на толпы туристов, каждый должен найти спокойное место, запрокинуть голову вверх и вращаться вокруг своей оси, наслаждаясь видом запутанных сводов. В золотой мозаике на потолке как будто спрятана религиозная тайна, простая и сложная одновременно. Следы христианских икон проступают позади исламских символов, задавая немой вопрос посетителям: неужели не видно, что все мы выпали из одной небесной корзины?

У меня было время подумать над этим и другими вопросами, пока мы ехали по мосту через Босфор, который соединяет европейский и азиатский берег Турции. Двух часов пути вдоль изгибающейся береговой линии, где расположены самые красивые виллы богатых турок, хватило, чтобы понять, какой цвет символизирует Стамбул. Для меня – определенно серый. Но не депрессивный, несчастный, грязный… А жемчужно-серебристый, который управляет городом. Где небо растворяется в цвете моря и где камень, из которого построены здания с тысячелетней историей, господствует над сталью, бетоном и стеклом – строительными материалами нашего века.

Нет, нет!

Но самые дорогие сердцу воспоминания о поездке связаны не с шумными, разрекламированными местами, где много туристов, а напротив, с тихими уголками Стамбула. С антикварной лавкой в двух метрах от Большого базара, где я сидела в старом кресле в течение часа, выбирая сережки под пристальным взором хозяйки и ее кота. Или с маленьким магазинчиком посреди вышеупомянутого рынка, где мой друг буквально силой увел меня от сумасшедшего продавца, который, в ответ на мой вопрос относительно стоимости сумки, решил, что может продать мне ее по цене всего товара, имевшегося в лавке. Пришлось научиться убедительно прищелкивать языком и закатывать глаза вверх – это работало лучше слова «нет».

Еще запомнились окна стамбульских домов – от пола до потолка. Они заставляют прохожего стать частью турецкой семьи, невольным свидетелем семейных ссор, церемоний или обедов. В доме негде спрятаться – никаких занавесок или жалюзи.

Когда я, дитя Запада, зашла на самую дорогую турецкую дискотеку, одетая в джинсы и балетки, меня окружили молодые женщины в экстравагантных вечерних нарядах. Мне стало стыдно за свой внешний вид, и сразу же пожалела о решении оставить всю мало-мальски нарядную одежду, от платьев до шпилек, дома. Но что действительно пошатнуло мою веру в то, что я современная женщина без предрассудков – это визит в хаммам.

Еще на родине мне приходилось много слышать о том, что местные жители практически не пользуются турецкой парной, что из популярного места встреч она превратилась в аттракцион для туристов. Тем не менее очень хотелось туда попасть. Хаммам не был включен в мою программу, и я решила посетить его сама. Когда-то это была первоклассная общественная баня, построенная очень давно, в 1584 году. Уверенная в том, что получу всего лишь хороший массаж, я сняла одежду, обула резиновые шлепанцы, завернулась в грубое полотенце и отправилась на поиски комнаты, где можно было бы отдохнуть после осмотра достопримечательностей. Женщина, которая заботится о том, чтобы посетительницы не забрели в ту часть хаммама, где отдыхают мужчины, любезно объяснила, что нужно снять еще и белье, оставив его в шкафчике.

Немного интима

Дверь хаммама открылась… Я не знаю, какими словами описать те чувства, которые окатили меня с головы до пят – смущение, защипавшее щеки, жара, пленившая каждую клетку тела. Было трудно понять: пылаю от высокой температуры или стыда. В просторной комнате с большим мраморным возвышением посредине стояли, сидели и лежали около 30 абсолютно обнаженных женщин. Причем у всех было одно выражение на лице: нагота – самая естественная вещь в мире. Наверное, вот так выглядел гарем.

А мои кулаки тем временем становились влажными от зажатой ткани, прикрывавшей интимные части тела. Я ведь могу остаться в полотенце, не так ли? Или это будет выглядеть глупо? То, как посмотрели на меня окружающие, заставило собрать остатки мужества и разжать кулаки. Я растянулась на горячем мраморе, пытаясь не касаться обнаженных частей тела других женщин. И стыдясь своей наготы, стала ждать, когда за меня возьмется массажист.

Лежа на камне, рассматривала великолепный потолок, украшенный вырезанными звездами, сквозь которые струился солнечный свет. Несмотря на суматоху, я внезапно почувствовала умиротворение, которое обычно приходит в музеях. Закрыв глаза, старалась представить, как в прошлом турецкие красавицы вынашивали здесь коварные планы, делились секретами и плели любовные интриги...

Легким прикосновением к бедру меня выдернули из только что обретенного спокойствия. Женщина со строгим выражением лица направила меня в центр восьмиугольника.

Здесь были дамы всех типов и форм. Худые, пышные, темнокожие, светлые. Я была следующей в очереди, и объемная женщина, одетая только в панталоны, с рвением взялась за меня. В совершенстве владея искусством массажных движений и укрощения мыльной пены, она «вычистила» каждую пору моего тела. Временами процедура была неприятной и даже болезненной. Через 10 минут она молча отвела меня к фонтану, усадила к себе на колени и вымыла волосы. «Спасибо», – сказала ей по-английски, когда все закончилось. Но моя фея равнодушно повернулась спиной и ушла искать новую жертву.

Я вышла в прохладное фойе и присела на скамейку просушить волосы. С интересом наблюдая за обнаженными женщинами, входящими в комнату, из которой сама только что бежала сломя голову, все-таки гордилась тем, что хоть ненадолго преодолела страх собственной наготы.

По дороге домой мне удалось не поругаться с водителем такси, который обрушил на меня целую лавину несуразных обвинений. Я слушала его с непривычным спокойствием. Наверное, вместе с токсинами, мое тело покинул и мятежный дух.

Той ночью я спала так крепко, что не слышала ни воя полицейских сирен, ни аромата шашлыков из ресторана напротив. А утром с улыбкой на лице, бархатной кожей и блестящими волосами готова была возвращаться на Запад. Вдохновленная Востоком.

Журнал Sensa, №2.