Как советское воспитание повлияло на появление чайлдфри

Советское детство, безусловно, пустило корни в мысли современных взрослых. Один из таких корней - движение чайлдфри на постсоветском пространстве. Людмила Петрановская считает, что именно не самое счастливое детство повлияло на то, почему некоторые женщины не хотят иметь детей.

Психолог и публицист Людмила Петрановская прочитала лекцию «На стыке тучных и тощих лет: семьи и люди», в которой рассказала об особенностях семейного уклада во времена СССР. Очевидно, что есть колоссальные отличия советского воспитания от современного. Например, нынешним мамам не нужно выходить на работу спустя два месяца после рождения ребенка. Конечно, только по своему желанию. Дети, отправленные в ясли в таком крохотном возрасте, выросли. И теперь некоторые из них образуют особенную прослойку общества – чайлдфри. почему, читайте в колонке Людмилы Петрановской.

Мне кажется, совершенно не осознаны последствия, которые имело для российских семей, — а соответственно, для всех россиян, для их самочувствия, для их состояния, — катастрофическое вмешательство в семью, которое имело место в течение ХХ века, когда отношения между детьми и родителями фактически разрушались через вмешательство государства.

Если говорить про практический уровень, то мы знаем, что индустриализация в России происходила катастрофически быстрыми темпами. В Европе все это происходило гораздо более медленно и плавно. Мы помним все эти ужасы, которые на примере города Лондона описывал Диккенс и прочие, а потом на примере Франции описывал Золя. Ужасы индустриализации, когда у людей ломался уклад, когда, переезжая из деревни в город все новыми и новыми волнами, люди теряли все свои социальные сети, теряли чувство защищенности, теряли свой привычный образ жизни, свои культурные коды, способы реагировать на те или иные события в жизни, на те или иные стрессы. Они оказывались беззащитными перед этим экономическим маховиком, который перемалывал их.

В России индустриализация происходила катастрофически быстрыми темпами, в несколько раз быстрее. Буквально за несколько десятилетий почти абсолютно аграрная страна переселилась в города, потеряв по дороге достаточно большое число людей в войнах, из-за репрессий и голода. Огромное количество молодых людей оказались абсолютно оторванными от родителей, от своей социальной сети, от своей расширенной семьи. Причем это были люди, выращенные в крестьянской культуре, где ты постоянно — в любых своих действиях, житейских решениях, в любых своих ориентировках — связан с большой семьей.

Эти молодые люди оказались на фабриках и заводах, оторванные от всего этого, в довольно тяжелых условиях жизни. Они там создавали семьи, заводили детей. Этих детей не имели возможности воспитывать бабушки, дедушки, которые оставались в деревне. Все эти дети отправлялись на государственное воспитание буквально с двух месяцев.

Мы помним этот период: до 1960-х годов с двух месяцев женщины должны были обязательно выходить на работу. В два месяца ребенка нужно было отдать в ясли и идти на работу. До 40% мест в советских яслях были в яслях-пятидневках.

Если мы возьмем индустриальные города, построенные вокруг заводов, это было просто нормой. Почти все дети находились в этой ситуации, что, конечно, не способствовало отношениям между детьми и родителями. Родители не в полной мере могли стать родителями, потому что родителем можно стать только в процессе ухода за ребенком и никак по-другому. Просто от того, что он у тебя родился, ты родителем не становишься. Для того чтобы стать родителем, чтобы почувствовать себя уверенным родителем, ты должен быть с ребенком. Ты должен постоянно решать какие-то проблемы, связанные с ним, реагировать, чувствовать его, договариваться с ним, быть в этом процессе.

Все это было практически невозможно, потому что женщины работали в достаточно тяжелых условиях, у них был тяжелый быт, на который требовалось по несколько часов в день. И даже когда они доставались своему ребенку, они доставались ему чаще всего в измочаленном состоянии, с хроническим недосыпом, с хроническим переутомлением, что, соответственно, сводило их общение с ребенком к претензиям, крику, наказаниям и желанию, чтобы он куда-то делся, отвязался и не мешал отдыхать.

Мне кажется, что масштаб этой травматизации даже близко не оценен. Говоря о неблагополучных семьях, мы часто имеем в виду какие-то маргинальные семьи: где кто-нибудь пьет или имеются люди с психопатическими чертами характера. Я много консультирую, в группах работаю с молодыми женщинами. Ко мне обращаются мамы в возрасте от 30 до 40 лет, и чаще всего — по поводу того, что срываются на детей, кричат на них, шлепают их. Они не хотят так делать, но ничего не могут с собой поделать.

Сил-то особо не было — чтобы понять. Это действительно тяжелое, неблагополучное в эмоциональном плане детство, как у людей из очень маргинальных слоев или детей осиротевших.

Меня всегда поражает масштаб — насколько это распространено, насколько это часто. Благополучные семьи с хорошими, теплыми отношениями, даже пусть у них были какие-то конфликты или тяжелые периоды в жизни, потери, еще что-то, семьи, которые друг для друга, для детей были источником защиты и заботы — скорее исключение, чем правило.

Это, конечно, очень грустно, потому что сейчас люди, которые выросли в этих семьях, сами становятся родителями, а многие из них не становятся.

Когда они объясняют свою позицию, то понятно, что верхним уровнем идет бравада: «хочу пожить для себя», «почему я должен» и так далее. А когда говоришь с ними на более глубоком уровне, то очень часто слышишь, что детство было настолько ужасным, что «я не верю, что я могу другим образом растить своего ребенка», «я не хочу, чтобы так же больно было моему ребенку». Это, мне кажется, тот пласт, которой очень мало осознан.

Источник: openrussia.org