Рождение близнецов (рассказ о родах дома)

Павел – мой второй муж. Когда мы пытались забеременеть, ничего не получалось (и не потому, что мы плохо старались!). Мы прошли обследование, будучи уверенными, что проблема заключается в нем: у меня-то уже было двое детей. Но оказалось, что у меня поликистоз яичника, и чем дальше, тем труднее мне будет забеременеть.

Мы начали принимать кломид, и после первого же раза обнаружили, что беременны. У меня было сильное предчувствие, что это близнецы (при приеме этого препарата шанс зачать близнецов составляет только 1 к 20), и я сделала УЗИ. Были отчетливо слышны два сердцебиения. Муж работает в ночную смену и в это время спал дома. Я разбудила его, ткнула под нос снимок и спросила, указывая на размытую точку: «Видишь своего ребенка?» Он кивнул в полусне. Я указала на вторую расплывчатую точку: «Видишь второго ребенка?» Это разбудило его окончательно!

Дальше начался трудный этап. Я точно знала, что хочу родить близнецов дома. Моя акушерка не возражала. Но, зная, что многоплодная беременность связана с большим риском, я хотела проконсультироваться у нескольких врачей. Не подумайте, что я против больничных родов. Я просто считаю, что больницы – для людей, у которых плохо со здоровьем. Если бы у меня начались какие-то осложнения, я бы предпочла оказаться именно в роддоме. Мне очень хотелось доносить малышей до срока и родить их по возможности естественно. Если бы они заняли позицию, препятствующую вагинальным родам, если бы роды начались преждевременно, если бы у меня обнаружился поздний токсикоз, тогда, конечно, я бы выбрала роддом, но я не хотела отказываться от домашних родов только потому, что близнецы связаны с определенным риском.

Это была моя самая тяжелая беременность. Первые четыре месяца у меня был как будто постоянный грипп. Я чувствовала себя разбитой. Я перепробовала все способы борьбы с непрекращающейся тошнотой и рвотой. Ничего не помогало. На четвертом месяце я легла в больницу, потому что понимала, что у меня началось обезвоживание. Мне поставили капельницу, и стало лучше. Я вернулась домой. К пятому месяцу тошнота прекратилась. Еще у меня мучительно болела поясница и, когда малыши резко прибавляли в весе, боль начинала отдавать в ноги.

На 24 неделе я отправилась в роддом в уверенности, что у меня отошли воды. Ничего подобного. Просто выделения, хотя жидкости было довольно много. Я чувствовала себя полной дурой. Преждевременных родов я боялась больше всего на свете. Около 32-й недели у меня начались сильные сокращения Брекстон-Хикса. Они постепенно усиливались и приходили с регулярным интервалом. Я снова поехала в роддом. Они не обнаружили изменений в шейке матки и отправили меня домой.

Приближалась 36 неделя – срок окончательного созревания легких и шанс для меня нормально родить дома. Тренировочные схватки все усиливались. Я уже было думала, что это родовые схватки: они усиливались, учащались, становились регулярными, и вдруг исчезали! Очень действовало на нервы. А на 34 неделе у меня снова началась рвота. Один ребенок располагался в верхней части живота, а второй, как кегельный шар, у меня между ногами, и для еды просто не хватало места. Половина съеденного обычно возвращалась обратно. Я становилась все менее подвижной. По вечерам у меня появилась привычка всплакнуть. Я хорошо справлялась со стрессом, но плач был для меня замечательным утешением. Когда у тебя уже есть два ребенка и муж, вариант проводить время в бездействии просто не рассматривается.

Однажды в полночь я проснулась, почувствовав себя как-то необычно, непривычно. Схваток не было, но заснуть я не могла. В полпервого я разбудила Пашу и попросила его на всякий случай приготовить комнату. Он со мной не спорил, но, кажется, не поверил (помня о предыдущих «ложных тревогах»). Срок моей беременности составлял ровно 36 недель.

В час ночи я лежала на спине, постанывая во время схваток. Я позвонила подруге Нине, которая живет в двух минутах от меня, и сказала, что я не уверена, что это то самое, но не будет ли она добра скорее бежать ко мне! Сразу после этого я позвонила акушерке.

Нина была у меня в 1.15. Матвей, мой пятилетний сын, вошел в спальню, держа в руках горшок. Я вытаращилась на него, будто он разом растерял весь свой крохотный пятилетний умишко: «Зачем это?» Он посмотрел на меня невинными глазами: «Мама, ты же сказала, что тебе надо потужиться!» На очередной схватке я, не помня этого, вскрикнула, что поскорее бы уже тужиться. И Матвей, не задавая никому лишних вопросов, пришел мне на помощь. Это очень трогательное воспоминание. Чтобы подготовить обоих детей к родам, мы вместе смотрели много фильмов и издавали разные крики и стоны. Они понимали, что звуки, которые я издаю, нормальны, и реагировали на них не страхом, а волнением. Старшая дочь Кира спешно занималась уборкой. Ее никто не просил об этом, она просто знала, что это надо сделать. Я горжусь, что у меня такие замечательные дети.

Я между тем раздавала приказания. Кричала на мужа и Нину, чтобы они принесли полотенце и тряпки на случай, если акушерка не успеет приехать. В 1.20 я сидела на унитазе и твердила, что должна принять ванну. Подруге стоило большого труда уговорить меня перейти в спальню: «У тебя потуги, и я не хочу ловить детей прямо в ванной». Я же совершенно утратила чувство реальности.

Я перешла на кровать, откинулась на спину, и в 1.23 наружу вышел мой сын – ровно через полтора часа после того, как я проснулась. Я приподнялась, забрала его у Нины и завернула в пеленку. Он вскрикивал и кряхтел, и я поняла, что он дышит нормально. Нина позвонила акушерке и сказала, что родился мальчик. Акушерка была еще в пути и спросила, не хочу ли я вызвать скорую. Нет, все было в порядке. Пока они разговаривали по телефону, у меня опять начались слабые схватки.

Мы немного поколебались по поводу того, что делать с мальчиком. Пуповина была слишком короткой, я не могла взять его на руки и откинуться на спину, вытуживая второго ребенка. Стерилизованных ножниц и зажимов у нас не оказалось. Мы вышли из положения, разместив его на кровати у меня между ног, пока я вытуживала дочку.

Она родилась в 1.31, через 8 минут после брата. Она задышала не сразу и была синеватого цвета, так что я слегка встревожилась. Мы завернули ее в пеленку, слегка наклонили вниз головой и принялись энергично растирать спинку. Она издала крик и начала розоветь на глазах – мы все с облегчением вздохнули.

Акушерка приехала через две минуты после рождения дочери, как раз когда выходил послед. Плацента была одна, идеально круглой формы, две пуповины прикреплялись в центре, совсем близко друг к другу. Паша перерезал пуповины, а Матвей смеялся, что братик его всего намочил (он стоял рядом и воды вылились на него и Нину).

Я с облегчением препоручила малышей любящим друзьям и родственникам и отправилась в ванну. Лежа в ванне, я впервые приложила их к груди. Буквально за несколько дней они научились отлично сосать. Подозреваю, что я бы не справилась с грудным вскармливанием близнецов, если бы не кормила грудью двух старших детей. Киру мы прозвали курочкой-наседкой, потому что она при любой возможности стремилась подержать малышей (не то что сейчас, когда мне приходится упрашивать ее поиграть с маленькими).

Акушерка измерила и взвесила малышей и осмотрела меня. Я ни капли не порвалась, но немного устала. В 6 утра она уехала, потом и Нина отправилась домой. Мы все уютно устроились на большой семейной кровати. Это было какое-то невероятное переживание. Сейчас малышам чуть больше года. Я только что перестала кормить их грудью. Кажется, мне не хватает этого больше, чем им самим. Смотрю на них и удивляюсь, как быстро они растут».

Из книги:

Я или Мы? Как растить близнецов.

Автор: Малых С. Сибурина А.

//www.knigi-psychologia.com/article_info.php?articles_id=24

Статья любезно предоставлена сайтом

Книги по психологии. Издательство “Генезис”

//www.knigi-psychologia.com/